понимаю! – жалобно выкрикнула она во тьму, обращаясь к вездесущему голосу.
И вдруг во тьме как будто полыхнуло солнце.
После столь долгого пребывания во мраке внезапно загоревшийся свет резанул по глазам и отозвался в голове ослепительными вспышками боли. Через мгновение он стал не таким ярким, но желто-белые призраки все еще плясали вокруг Элспет, сбивая с толку привыкшее к темноте зрение. Через некоторое время она поняла, что солнечный взрыв был всего лишь вспыхнувшим огоньком спички, которую зажег ее похититель, чтобы подпалить факел. Теперь факел спокойно горел в его поднятой руке. Человек стоял спиной к ней футах в пятидесяти. На нем был длинный сюртук с высоким поднятым воротником и пелериной – такие перестали носить лет шестьдесят назад. А когда человек обернулся, черты его лица тонули в тени от широких полей старомодного цилиндра.
Факел пламенел над его головой, и впервые Элспет смогла рассмотреть, что находится у нее под ногами – черные булыжники, гладкие и стертые до блеска, до плоской поверхности, как будто люди ходили по ним веками. Но ничего больше она не увидела – золотисто-алое пламя факела выхватывало из тьмы саму Элспет, ее похитителя и круглый участок мощеной дороги; ни стены, ни потолок не проступали во тьме.
– Я буду Вергилием для твоего Данте, Элспет, – сказал человек, и теперь его голос показался ей смутно знакомым, – твоим психопомпом.[58] Ты Пилигрим, я Спутник.
– Куда мы идем? – спросила она.
– Увидишь…
Незнакомец зашагал дальше, высоко держа факел над головой. Элспет не сдвинулась с места, охваченная страхом. Однако, видя, что свет факела постепенно удаляется и тьма снова начинает сгущаться вокруг нее, она неохотно продолжила путь за своим проводником.
Глава 44
Идти по улице к таунхаусу было рискованно – его обитатели могли заметить полицейских из окон и всполошиться, поэтому Хайд повел сыщиков в штатском и констеблей в униформе вокруг квартала, чтобы обогнуть дома, выстроившиеся дугой, и вернуться ко входу в подвал со стороны двора по боковому проходу.
Питер Маккендлесс открыл задвижку на калитке в железной ограде и замер, когда створка выразила слабый протест скрипом петель. Хайд, достав револьвер, первым спустился по каменным ступенькам к подвальной двери, сделав знак остальным сохранять тишину и не маячить перед забранным решеткой окном первого этажа. Площадка перед дверью внизу была маленькой – сыщики и констебли столпились в тесном пространстве, словно застряли в бутылочном горлышке; некоторые остались стоять на ступеньках. Хайд знал, что медлить в таком положении нельзя, если они хотят застать людей в доме врасплох, иначе преимущество внезапности будет потеряно.
Фрейзер, старший сержант в униформе, крепкий коренастый парень, выросший на просторах шотландских высокогорий, выступил вперед по кивку Хайда и приготовился выбить дверь плечом.
– Подождите… – Хайд, которому в голову неожиданно пришла идея, удержал горца за рукав. Капитан только что рассмотрел латунный держатель для дверного молотка, о котором раньше говорил Поллок. Теперь он своими глазами видел, что рельеф на нем в точности повторяет рисунок, вытесненный на кожаном брелоке Портеуса. Сунув руку в карман пальто, Хайд достал брелок и ключ.
Ключ легко вошел в дверной замок. Хайд медленно и осторожно повернул его, затем кивнул Фрейзеру.
Дверь бесшумно распахнулась – толпа полицейских черным потоком хлынула в подвал. Двое здоровенных мужчин, видимо охранники, не ожидавшие вторжения, обернулись, но не успели даже вскрикнуть под градом обрушившихся на них дубинок.
– Наверх! – скомандовал Хайд и с револьвером в руке зашагал по голым ступенькам лестницы, которая вела из подвала в дом.
Они вышли в главный холл. Стены здесь были темно-красными; с ними резко контрастировали беленые потолочные карнизы и четыре мраморные статуи, копии античных скульптур. Хайд мимоходом заметил, что одна из скульптур представляет собой бюст древнеримского бога Януса, и было очевидно, что именно она послужила моделью для рисунка на брелоке Сэмюэла. Убранство этого помещения что-то смутно напомнило Хайду, но у него не оставалось времени это обдумать. В холле было шесть дверей, и капитан отправил к каждой из них по два полицейских.
– Питер, Уильям, ваша дверь впереди слева. Иэн, вы со мной.
Хайд и Поллок ворвались в главную гостиную. Сидевшие там четверо мужчин вскочили, ошеломленные внезапным появлением чужаков, – Хайд сразу понял, что они потрясены и очень напуганы. Двое из четверых были совсем юными, и один всхлипнул при виде револьверов. Цепким взглядом осматривая четверку на предмет оружия и шаря глазами по комнате в поисках других угроз, он уже понимал, что здесь что-то не так. Мужчины выглядели подавленными, но как будто не слишком удивленными.
– Эдинбургская полиция! – рявкнул Хайд так, что один из юнцов вздрогнул. – Руки за голову, живо, и никто не пострадает!
Второй юнец опять всхлипнул. У мужчины постарше уныло поникли плечи. Сопротивлением здесь и не пахло, даже вызова не было – сплошная обреченность.
Маккендлесс и Демпстер тоже вошли в гостиную.
– Мы зачистили этот этаж, капитан Хайд. Констебли взяли семерых.
– Отведите этих к остальным, – кивнул Хайд на перепуганную четверку. – Иэн, Питер, за мной.
Он повел Поллока, Маккендлесса и двух констеблей по лестнице на второй этаж. Там в длинный коридор выходили двери спален. Первая оказалась заперта – Хайд ударил в нее ногой, и отдача в раненой руке полыхнула болью. Дверь распахнулась, явив взорам двух мужчин лет тридцати, в панике пытавшихся одеться. Кровать у них за спиной была разобрана.
Теперь до Хайда дошел смысл происходящего в этом доме. Duo in unum occultatum — «Двое сокрыты в одном». Двойственность, на которую намекал девиз на брелоке Сэмюэла Портеуса, не имела отношения к опытам с расщепленным сознанием. И мужчин, которых полицейские застали в этом таунхаусе, объединяла вовсе не политическая идеология. И уж определенно они не принадлежали к Темной гильдии. Их союз имел иную природу.
– Отведите их вниз, – приказал Хайд.
В трех других спальнях они обнаружили похожую картину. В итоге были взяты под арест восемнадцать мужчин, включая двух охранников, дежуривших у двери в подвал. Всех отвели в главную гостиную таунхауса. Кобба Маккендрика среди них не было.
– Где Кобб Маккендрик? – поинтересовался Хайд, но восемнадцать мужчин перепуганно молчали. – Где Кобб Маккендрик? – повторил капитан. – Вероятно, вы все сейчас думаете, что попали в большую беду, но расследование, которым я занимаюсь, касается дела куда более серьезного. Я знаю, что Маккендрик скрывался здесь, в этом доме, и если вы не скажете мне, где он сейчас находится, вы все предстанете перед судом по обвинению в препятствовании расследованию убийства.
– А теперь послушайте меня, инспектор… – Один из